Из воспоминаний Альберта Петровича Смирнова
Лунная кинокамера
В 70-тые годы двадцатого века исключительно за Россией тянулся шлейф приоритетов в освоении космоса. Поначалу американцы были шокированы, они не верили в достижения русских, считали пропагандой, а когда в космос слетал Юрий Гагарин, удостоверились, сконфузились и устремились к реваншу. США решили отыграться на одном из главных приоритетов — на высадке первыми человека на Луну. Для этого были выделены колоссальные бюджетные средства, подняли на дыбы весь научно-исследовательский потенциал, дабы показать свою мощь перед русскими, во что бы то ни стало поднять пошатнувшийся дух нации.
За счёт приоритетов, завоёванных в космосе, Россия прочно вошла на страницы всемирной истории, и будет считаться пионером в мирном освоении космоса.
Но кто же первыми побывают на Луне: русские или американцы? Америке это было нужно, как воздух, как последняя надежда. Русские тоже были готовы к этому важному шагу, но экономика страны не позволяла сделать широкий шаг, все надежды возлагались на удачно сложившиеся обстоятельства, т.е. на успешное испытание нужного ракетоносителя. После смерти гениального конструктора и руководителя С.П. Королёва 1), что-то надломилось в ракетостроении, появились сбои на самых ответственных подступах. Но, к счастью по другим параметрам была готовность и уверенность до самопожертвования.
Хочу отметить, что и я, Смирнов Альберт, был причастен к гонке за обладание первыми отправить россиян на Луну. После защиты дипломной работы в «Строгановке» 2) меня, как молодого специалиста, распределили в Подольск, на завод в один из почтовых ящиков, но представитель из отдела кадров Красногорского механического завода переманил к себе заманчивой перспективой во всех отношениях. Чем-то я ему приглянулся. Он убеждал, что Красногорск — жемчужина Подмосковья, заповедное место, а завод утопает в зелени поймы речки Баньки, в которую на территории завода впадает другая не менее живописная речка Синичка. Две плотины разных уровней воды, с крутыми берегами и лесными массивами, действительно, создавали чарующие, живописные места, вплотную граничащие с Москвой. Соблазнился уговорам кадровика и переметнулся на сторону Красногорска.
Оформившись на заводе и заполучив койко-место в общежитии в комнате на четыре человека, приобрёл пристанище, а к общежитию мне не привыкать. Молодые специалисты по закону обязаны проработать без увольнения три года. Эта мера позволяла без робости включаться в активную работу по своей специальности, смело раскрывать свои способности и расти по служебной лестнице. Работа предстояла в Центральном Конструкторском Бюро (ЦКБ) завода, в качестве художника-конструктора, модной в то время специальности. В старом здании, дореволюционной постройки, на территории завода располагалось художественно-конструкторское бюро, где мне выделили стол с кульманом.
Тематика разработок была широкой, но в основном завод работал на оборонную промышленность. Фотоаппараты «ЗЕНИТ» и «Зоркий» являлись известными брендами завода и этой ширмой прикрывали выпуск основной продукции, шедшей под грифом секретности.
После некоторой практики в работе с «ширпотребом» меня от неё напрочь отлучили, так как свежая мысль молодого активного специалиста могла бы, по мнению руководства, отрицательно сказаться на производстве продукции, уже традиционно отлаженном и конструктивно приспособленном к технологическим возможностям завода.
Да там уже основательно осел консервативно мыслящий контингент конструкторов из клана, связанного семейными и местническими узами.
Эта продукция не несла на себе высокой ответственности за новизну конструкторской мысли, так как она не конкурировала с аналогичной продукцией заводов зарубежных стран и вполне удовлетворяла своими потребительскими качествами не очень разборчивого советского покупателя.
Конструкторы, конечно, работали над совершенством выпускаемых изделий массового производства и потребления, и даже для отчётности имелись разработки с незначительными изменениями, но в жизнь они не шли — гнали в производство то, что уже зарекомендовало себя на прилавках магазинов. А главная цель завода — это продукция оборонной промышленности, чем в основном завод и зарабатывал себе на жизнь. Завод разрабатывал и производил широкий ассортимент изделий, связанных с оптикой.
Одна из крупных работ, в которой мне довелось участвовать, была разработка комплексной системы аппаратуры для подводной съёмки в морских глубинах 3). Мой непосредственный начальник 4) для ознакомления с предстоящей работой свёл меня с ведущим конструктором одного из многочисленных отделений ЦКБ — Виктором Васильевичем Некрасовым. Участие сводилось в придании рационального формообразования разрабатываемого изделия с точки зрения технической эстетики.
Ознакомился с темой разработки и приступил к эскизным наброскам. Тема очень интересная, допускалась свободная трактовка взглядов художника на формообразование, все разработки по содержанию несли в себе новейшие направления конструкторской мысли. Заказы на разработку исходили от Министерства оборонной промышленности, поэтому уровень качества должен был быть высоким, не уступающим лучшим зарубежным образцам, и даже их превосходить. Были разработки и не имеющие аналогов в мире.
С Виктором Васильевичем хорошо сработался, подружились. Он оказался конструктором огромного таланта, добродушным, умным и без амбиций, с ним работать было одно удовольствие. За разработку аппарата для подводной съёмки в стереоизображении получил свидетельство на промышленный образец и деньги, причитающиеся за него.
В следующей моей разработке морская тема сменилась на космическую. Намечался полёт человека на Луну, поэтому тема была животрепещущей. Решался вопрос, кто первым высадится на Луну...
Американцы к этому реваншу готовились, засуча рукава, да и Россия стремилась не сдавать своих позиций. Космос в то время магически притягивал к себе многих моих сверстников, в том числе и меня. Я знал, что мне не суждено побывать в космосе, но это желание так глубоко засело во мне, что полёты стали осуществляться во сне, да настолько явственно, что ощущал под собой твердь далёких планет, я видел других, мне знакомых по фотографиям космонавтов, и они подтверждали реальность моего полёта. Но, в конце концов, просыпался и убеждался, что это всего лишь сон, а железная пружинная койка с ватным полосатым матрасом в общежитии являлись «генератором» всех моих несбывшихся мечтаний. В своём творческом потенциале я был уверен и жаждал более сложных разработок. Поэтому был очень рад, когда мне поручили участие в разработке космической кинокамеры для ручной съёмки человека на поверхности Луны. В кратчайшие сроки требовалось создать кинокамеру, приспособленную к жёстким космическим условиям, она должна быть лёгкой, удобной и надёжной при работе в скафандре, который ограничивает свободу движений.
При окончании съёмки кассета с отснятой плёнкой должна была легко извлекаться из камеры — сама кинокамера возврату не подлежала. К разработке был подключён молодой инженер-конструктор Валерий Бусыгин, тоже проживавший в общежитии, который должен был осуществить всю функциональную конструкцию аппарата, т.е. чтобы кинокамера производила съёмку в космическом пространстве и в нужных режимах.
Моя задача художника-конструктора (тогда ещё не было в нашем языке слова «дизайнер») состояла в том, чтобы форма кинокамеры наилучшим образом отражала удобство работы оператора в условиях открытого космоса. Руководство ЦКБ за основу разработки лунной кинокамеры наметило использовать конструкцию уже существующей любительской кинокамеры «Красногорск», рассчитанной на 16-миллиметровую киноплёнку. Это, конечно, упрощало работу конструктора, а роль художника формально сводилась лишь к косметическому «причёсыванию» внешней формы аппарата.
Аналитический подход к разработке я начал с того, что умозрительно представил себе тяжёлый скафандр с ограниченными возможностями двигательных манипуляций руками и ногами. Классическая схема компоновки всех узлов кинокамеры выявляла многие неудобства в работе оператора в условиях открытого космоса на поверхности Луны. Кинокамеру надо постоянно фиксировать в руке, направлять её на объект съёмки и в то же время пользоваться органами управления, расположенными на корпусе аппарата. Это неудобство может привести к затруднениям в работе оператора, что отрицательно скажется на качестве съёмки.
Пришлось много поразмыслить об устранении этих недостатков: вот если бы кинокамеру расположить на груди у космонавта, как гармонь у гармониста, тогда и руки могут быть свободными и объектив можно направить поворотом корпуса скафандра! В любое время кинокамеру можно захватить правой или левой рукой и целенаправленно снимать любой объект, её можно повесить на любой торчащий штырёк и пустить на автоматическую съёмку окружающего лунного ландшафта. Вот такая форма кинокамеры могла бы удовлетворить любого космонавта–оператора.
Но для этого надо поломать классическую схему компоновки основных формообразующих элементов кинокамеры. При классической схеме кассеты с киноплёнкой всегда расположены ребром к оператору, а ось объектива всегда перпендикулярна к оси кассет. Эта схема используется во всех кинокамерах, в том числе и в любительских. Такая компоновка вполне удовлетворяет человека на земле. В космосе такая схема тоже может применяться, но в данном моём случае требовался её пересмотр.

Классические схемы компоновки кинокамеры
Меня осенила мысль. А что, если сматывающую и наматывающую бобины с плёнкой расположить плоскостью к груди оператора, а не ребром? Тогда кинокамеру можно повесить на переднюю часть скафандра, обе руки будут свободными, а камера будет работать в автоматическом режиме. Лёгкие соприкосновения с органами управления позволят менять режим съёмки.
За советом обратился к конструкторам из отдела любительских кинокамер, они то уж в этой области «волка съели», показал им свою схему компоновки кинокамеры. Их реакция была незамедлительна: «Это бред сивой кобылы, так никто не делает, потому что это абсурдная идея и вообще дилетантский подход к разработке». Меня раскритиковали в пух и прах и вдоволь посмеялись над моей наивностью.
Но мысль не покидала и сверлила меня, не видел я абсурдности в своей идее. Ненавязчиво, как бы в шутку, обратился к своему партнёру, к конструктору Валерию. Он взглянул на схему, не увидел никакой абсурдности, идея вполне выполнима и совершенно к месту. Мы договорились, что конструкцию по новой схеме компоновки будем вести параллельно со схемой, навязанной нам руководством ЦКБ.
Вдохновлённый своим талантливым напарником, я усовершенствовал схему, сматывающую и наматывающую бобины с киноплёнкой, посадил на одну ось, такое конструктивное решение я заметил в вертолётах, где на одной оси лопасти винтов двух уровней вращаются в разные стороны. Находясь на одной оси, обе бобины плоскостями примыкают друг к другу, а оси объективов расположены перпендикулярно к плоскости бобин. Такая схема компоновки позволила значительно уменьшить габариты кинокамеры. Мой напарник Валерий тут же подхватил изменение в схеме и воплотил в конструкции аппарата.

Кинокамера по моей упрощённой схеме стала напоминать русскую букву «Ф»

Кинематическая схема лунной кинокамеры в авторском исполнении
Киноплёнка сматывающей бобины, образуя в верхней части вертикального пенала петлю, переворачивается на 90 градусов эмульсионным слоем к объективу, пройдя через перфоратор, плёнка вновь образует петлю уже в нижней части пенала и уходит на наматывающую бобину. Конструкция оказалась на удивление компактной и отвечала всем функциональным и конструктивным требованиям для успешного проведения ручной съёмки лунной поверхности. Поворот киноплёнки в верхней и нижней петле перед перфоратором и после его, себя оправдал. Никаких затруднений в прохождении плёнки не было, что так смущало многих конструкторов.

Макет первого варианта по концептуальной схеме компоновке кинокамеры
Макет первого варианта кинокамеры был выполнен мною из дерева с нюансной проработкой всех деталей, с имитацией действующего аппарата, сфотографирован и отправлен на авторское освидетельствование. А далее пошла кропотливая конструкторская и технологическая проработка, которая приближала к созданию окончательного действующего опытного образца кинокамеры.
И вот настал день защиты проекта перед серьёзным заказчиком, перед экипажем, который готовится к полёту на Луну 5). Но неожиданно узнаю, что я, как разработчик, не допущен к защите проекта из-за отсутствия у меня нужной категории секретности. Это было сделано осознанно руководством, чтобы я не смог обратить внимание заказчика на наличие альтернативного проекта разработки кинокамеры. Пришлось активно проявить инициативу, чтобы изменить ситуацию и быть допущенным к авторской защите проекта. Через главного конструктора ЦКБ мне удалось срочно заполучить нужную категорию секретности, и был всё-таки допущен к защите.
На просмотр был представлен только один вариант по классической схеме. Альтернативную разработку мы тоже подготовили и хранили в большой папке, готовой к развёртыванию экспозиции в течение одной минуты. Основу комиссии со стороны заказчика, представлял экипаж космонавтов в лице В.Н. Волкова, В.И. Пацаева и Г.Т. Добровольского 6).
Они внимательно ознакомились с экспозицией проекта, без интереса покрутили в руках макет, просматривали молча, не задавая ни каких вопросов, и так ясно, с такой «бандурой» много не наработаешь — они в этом толк знают. Многозначительное молчание определяло негативное их отношение к данной разработке. Валерий, мой напарник, аргументировано пояснял кинематику конструкции, режимы работы, органы управления, но от этого убедительности и
энтузиазма на лицах космонавтов не прибавилось. После выступления Валерия никаких вопросов не последовало, наступило гробовое молчание. И тут я, как бы в добавление ко всему сказанному, подчеркнул, что есть в разработке и другой вариант решения проекта. Вытащил папку из-под стола, и мы вдвоём быстро расставили экспозицию на полу и на столах, поверх старой экспозиции. При виде второго варианта космонавты оживились, появился интерес, глаза забегали по чертежам проекта. Макет переходил из рук в руки, удивлялись необычной форме кинокамеры, сыпались вопросы о находке и смелости такого решения в проекте. Возникали вопросы, почему скрыли от первоначального показа, не стоят ли за этим другие негативные силы? Космонавты отметили, что камера удобна в работе и гармонично вписывается в систему скафандра, они дружно подняли большой палец руки вверх, сказав, это то, что нам надо и безоговорочно приняли проект за основу. Полностью отвергли первый вариант, как не отвечающий нужным требованиям и поставили на его дальнейшее развитие жирную точку.
Защита проекта на том и закончилась, космонавты пожали нам руки с напутствием доброго пожелания и быстро покинули зал заседания. Они уехали довольные результатом разработки, а мы с Валерием праздновали победу, наша идея оправдала все наши надежды.
Недолго я тешился своей победой, она некоторых руководителей тронула за живое, такое не прощается, я стал для них неугодным человеком, и вскоре почувствовал на своём бытовом проживании. По сложившимся обстоятельствам в комнате общежития я вольготно блаженствовал один. Но после защиты проекта ко мне неожиданно вселили уголовника, освободившегося из мест заключения. Я воспринял это действие, как ход возмездия за поражение при защите проекта, но старался не обращать на это особого внимания, т.к. творческая работа поглощала всё моё активное время.
Поселившийся, по имени Миша, оказался человеком инертным и безобидным, но весьма неглупым и, мне показалось, его когда-то подставили на отсидку. Поселил его в общежитие бывший подельник, занимающий в настоящее время на заводе солидный пост. Проникшись моей судьбой, Миша посочувствовал мне и посоветовал записаться на приём к директору завода Креопалову с просьбой о выделении помещения для проживания вне общежития. Он пояснил, запись проводится один раз в полмесяца в 4 часа утра в течение полчаса. Записался и две недели ждал приёма. Миша, хоть и уголовник, но оказался удивительно отзывчивым человеком. На мой вопрос: «В чём его цель жизни?», он, не задумываясь, ответил: «Сидеть за столом в ресторане и культурно отдыхать, затем вдоволь отсыпаться».
На приёме директор оказался в курсе всех дел в ЦКБ, кроме защиты проекта лунной кинокамеры, но я об этом умолчал. Директор, выслушал мою просьбу, предложил мне на выбор два варианта: комнату 10 кв. м. с отдельным входом или комнату в 6 кв. м. в коммунальной квартире. Он многозначительно подметил, что, если я женюсь, то со вторым вариантом буду первоочередником в получении двухкомнатной квартиры в новостройке. И я выбрал второй вариант — жениться надо, возрастные сроки уже поджимают, и появились радужные перспективы. Вскоре поселился в миниатюрной комнатке 2×3 м. на пятом этаже в доме сталинской постройки. Приобретя всего лишь один пружинный матрас, решил создать замкнутое пространство с трансформирующейся мебелью. И это в большей мере мне сделать удалось, я почувствовал себя проживающим в замкнутом пространстве космического корабля. Поспал, убрал кровать в плоскость стены и можно танцевать. Много ли надо для счастья человеку? Мне хватило этой комнатки, и я чувствовал себя безмерно счастливым человеком. Товарищи сослуживцы подарили мне подзорную трубу в 40 крат, и я стал вхож через окно во многие семейные устои проживающих в домах напротив. Купил телевизор, и счастье удвоилось.
Несмотря на все перемены в личной жизни, работа в ЦКБ продолжалась. Кроме разработки лунной кинокамеры, параллельно ей, создавал наглядные схемы и плакаты космических съёмок земной поверхности, схемы слежения за космическими объектами с земли и т.д., выполнял ту работу, которую не могли наглядно выполнить конструкторы. Меня всегда удивляло, каким складом ума надо обладать, чтобы осуществлять сложнейшие расчёты кинематических схем запускаемых в космос объектов, их взаимосвязь и управление ими с земли. В моей голове это не укладывалось, видимо структура моего ума иная, но я выполнял то, что поддавалось осмыслению с моей точки зрения и это удивляло конструкторов: «А вот нам такое видение не дано, мы не можем изобразить так наглядно, как выполняешь ты в плакатах по нашим схемам и расчётам». Сам по себе, как художник, я не мог бы посвятить себя направлению, связанному с космосом. Но, даётся рабочее задание и приходится вникать в детали требуемого изображения. Включаешь свою фантазию и, опираясь на нужные схемы и расчёты, получается интересная наглядная картинка понятная для всех разработчиков — это их наглядный аванс к чему они должны придти в конечном итоге разработки. Мне это тоже интересно и передо мною раскрывается сила и мощь коллективного человеческого разума. И, кажется, человек может осуществить всё, на что направит свой разум, и я думаю, что направлять он должен только на созидание, тогда откроется не ограниченный путь развития. Но, разум коллектива, в котором я работал, был направлен на создание паритета в военной индустрии двух сверхдержав. Активное, напряжённое противостояние двух держав порождало в своих недрах людей титанов. По работе приходилось многократно контактировать с такими титанами по статусу равными Туполеву, Илюшину, Милю и др.
На фоне всех событий, жизнь на заводе, как и по всей стране, продолжалась. Изготовление лунной кинокамеры вышло на стадию испытательного образца. После защиты проектов в дальнейшем определилась разработка только одной альтернативной кинокамеры по моему авторскому предложению. Работа шла хорошими темпами и теперь стоял вопрос о решении надёжности взаимосвязи всех конструкторских узлов. Валерий Бусыгин оказался талантливым разработчиком, и все узлы многократно им прорабатывались и прорабатывались в действии макета. Петля киноплёнки с поворотом на 90 градусов со сматывающей бобины обеспечивает чёткую работу без помех, перфоратор обеспечивает киносъёмку и по кадровую съёмку, и через вторую петлю с поворотом на 90-градусов плёнка подавалась на наматывающую бобину. Точный расчёт всех узлов конструкции в их взаимосвязи обеспечил синхронность подачи киноплёнки с одной бобины на другую, соосно связанных друг с другом. Вот уже представился действующий образец кинокамеры в жёстком, но облегчённом металлическом корпусе со всеми конструктивными и технологическими проработками. А когда на металлический корпус нанесли теплозащиту, то камера обрела свой космический облик и органично связалась с космическим скафандром. В принятом варианте, я полностью отказался от оптического визира и разместил упрощённый рамочный, что облегчало оператору нацеливать кинокамеру на объект съёмки. Оптический видоискатель рассчитан на прикасание с глазом, а в скафандре это невозможно.

Окончательная форма действующей лунной кинокамеры
Приятно осознавать, когда твои кровные мысли материализуются, включаются в общее созидательное дело, и ощущаешь свою сопричастность. Но это происходит тогда, когда партнёр понимает и оценивает твои мысли. Симбиоз дизайнера и конструктора на примере этой разработки позволил создать изделие с новыми полезными потребительскими качествами. По внешней форме кинокамера явно обладала новизной решения, не имеющей аналога в мире. Форма напоминала чуть вытянутый восьмигранник, две боковые грани которого использованы под рукоятки для фиксации кинокамеры в руках, другие под органы управления и установки на штатив. Впереди на выступающем вертикальном пенале располагались два объектива: верхний для съёмки переднего плана и нижний широкоугольный для панорамной съёмки. Первоначально использовались две пусковые клавиши: верхняя для верхнего, а нижняя для нижнего объектива, но такое решение себя не оправдало. Решили оставить одну пусковую клавишу, а смена объективов производить отдельным рычагом: вверх — вниз, такое решение улучшило информативность для оператора. На верхней площадке камеры, на уровне прицельной рамки, располагался рычаг управления диафрагмой и рычаг скоростного режима.
И вот настал момент, когда мы с Валерой поехали на испытания кинокамеры в условиях скафандра. Приехали на завод в Подмосковье, выписали пропуск и нас провели в обширное помещение, где на стенде в подвешенном состоянии находился скафандр. В этом помещении я сразу узнал космонавта А.С. Елисеева, видимо, он отвечал за подготовку лунного скафандра. Он был немногословен, подвёл нас к скафандру и ознакомил с его устройством, позволил нам не только его пощупать, но и влезть в него. Для меня это было сверх мечтаний. Пока космонавт знакомился с нашим изделием, мы осваивали скафандр. Вход в скафандр осуществлялся через массивную дверцу со спины. Это не дверца, а целый блок автономного жизнеобеспечения. Сначала просовываются ноги в скафандр, затем, согнувшись, просовывается голова и выпрямляешься уже в скафандре, затем закрываешь дверцу и рычагом справа около пояса дверцу герметизируешь по всему периметру. Всё это делается без посторонней помощи. Затем надеваются перчатки, и лёгким сдвигом в запястьях происходит герметизация и можно манипулировать руками и ногами.
После нашего знакомства со скафандром, Алексей Станиславович вызвал испытателя, который влез в скафандр, загерметизировался и произвёл наддув воздухом. Испытатель не выдержал давления и был заменён другим, более подготовленным. И я понял, каким здоровьем должен обладать космонавт...
Второй испытатель легко перенёс наддув, адаптировался и приступил к испытанию кинокамеры. Он использовал все варианты удержания камеры в руках, все манипуляции проводил легко и не испытывал затруднений. Испытания прошли успешно, кинокамера отвечала всем требованиям при работе в скафандре. Органы управления укрупнены и визуально выделены цветом, надписи легко считываемы, учтены все или почти все условия для успешной операторской работы на поверхности Луны. С хорошим настроением мы покинули завод, теперь можно уверенно заявить, что мы готовы к полёту на Луну.
Наверное мне повезло с конструктором, его талант и профессионализм позволили развить и материализовать мою фантазию в целях создания более целесообразной формы изделия, где союз дизайнера и конструктора проявил себя с наилучшей стороны, и дал исключительно положительный результат. Когда нас объединила общая разработка кинокамеры, то он сразу дал мне волю на поиски новых идей в компоновке изделия, что мне импонировало и развязывало руки. Как дизайнер, я более рассчитывал на интуицию, опирающуюся на оправданное конструктивное чутьё. А Валерий грамотно обрабатывал все мои изыскания, давал объективные оценки и был доволен моим свободным взглядам на новизну решений, лишённых всякого рода догм. Мы к своей работе отнеслись ответственно, творчески, с душой, и за проделанную работу нам не стыдно.
Прошло время и, вот на закрытой выставке в министерстве оборонной промышленности наша кинокамера ручной съёмки лунной поверхности была выдвинута специальной компетентной комиссией на соискание государственной премии. Из министерства на завод пришла заявка на моё имя о подготовке документации на лунную кинокамеру в течение месяца. В ЦКБ всполошились и решили от меня эту заявку скрыть. Отослали документы на фотоаппарат, разработанный конструкторами из ширпотреба, и не имеющий к выдвинутой кинокамере никакого отношения. Запрос был повторён, они опять отослали документы на другое изделие, не имеющего никакого отношения к выдвинутой кинокамере на закрытой выставке в министерстве. А когда лимит времени был исчерпан, представитель администрации ЦКБ в пятницу во второй половине дня вызвал меня в кабинет. Объявил о сложившейся ситуации, мол, если я успею подготовить все документы за половину дня, и сумею подписать их у каждого члена технического совета, тогда я ещё успею отослать их в министерство. Таким заявлением я был просто оскорблён, за отсутствием времени оформить и подготовить все документы уже невозможно. Представитель администрации сослался на то, что его попросили ознакомить меня с заявкой, он и ознакомил, а в остальном «умывает руки», ничего не знает и знать не хочет. И я понял, руководство мне мстит за мою вольность трактовки конструирования кинокамеры, за успешное признание заказчиком моей схемы компоновки камеры, что не вписаны их имена в соавторство, поэтому они пошли на вероломство.
Когда негативные силы объединяются в одну порочную связку и образуют теневую власть, они скопом нейтрализуют всю деятельность честных и ответственных специалистов, а их заслуги гребут и присваивают себе. Они всегда владеют ситуацией, всё держат под контролем, они решили меня отлучить от заслуженной премии и отлучили.
Вместо того, чтобы отстаивать свои права на присвоение премии, я оскорбился и написал заявление на увольнение по собственному желанию и представил его главному конструктору ЦКБ. К этому времени главным конструктором неожиданно был назначен Виктор Васильевич Некрасов, ему экстерном, как исключение, было присвоено звание доктора технических наук, без защиты диссертации, за выдающиеся изобретения и конструкторские разработки в практической деятельности завода. Он удивился моему уходу и обещал большие перемены в ЦКБ, что всё поставит с «головы на ноги» и я у него на большом счёту. Но у меня уже ни к кому не было веры. Космонавты Волков, Пацаев и Добровольский трагически погибли в спускаемом корабле с космической орбиты, они уже не могли мне помочь, я остался один на один с моими противниками. Видимо и В. Бусыгин согнулся под давлением местной власти. Американцы уже слетали на Луну, приоритет остался за ними, и я без сожаления покинул завод. Только разработанный мною заводской товарный знак на продукции завода иногда напоминал мне о временах в борьбе за приоритет страны. Там я встречал много талантливых и увлечённых людей, с ними удавалось решать сложнейшие задачи для восстановления паритета страны в области мирного состязания между сверхдержавами.
Товарный знак
Когда-то в те далёкие времена, мне выпала возможность поработать в ЦКБ Красногорского механического завода в качестве художника конструктора. Я был причастен к разработке фирменного стиля крупнейшего и знаменитого в то время своей продукцией предприятия.
Тогда неумолимо требовались перемены в организации заводского фирменного стиля. Все зарубежные крупные предприятия имеют развитую рекламную структуру своих фирм. Они своими громкими товарными знаками и логотипами проводят рекламу везде, где только можно. На стадионах, на рекламных щитах, на телевидении, на упаковках продукции, да и на самой продукции товарный знак всегда подтверждает высокое имя фирменного предприятия и качество его продукции.
А чем же хуже наш Красногорский механический завод с нашей дерзновенной продукцией? И нам нужен громкий рупор, пора заявить о нашем сосуществовании. И вот настало время, мне и сотруднику Е.В. Жердеву начальник ХКБ В.Ф. Рунге представил задание на разработку нового заводского фирменного товарного знака.
— Сами понимаете, наш фирменный товарный знак в своём графическом исполнении морально устарел, смотрится примитивным, невзрачным, невыразительным и совсем не отвечает современным требованиям маркетинга. Сами посудите, какая-то проволочная призма с монотонной проволочной стрелкой разве может задавать тон другим фирмам? Нет, нашему заводу нужен современный фирменный стиль не хуже других, чтобы марка нашего завода достойно отражала нашу продукцию на фоне мировых производств.
Задача серьёзная, сами понимаете, ответственная и нужно приложить максимум творческого труда, не посрамить лицо заводской фирмы, но главное не подкачать и наше художественно-конструкторское бюро. Время есть, задание отпущено, под конец месяца уже надо что-то выдать. К решению задачи даётся полная свобода творчества, надо просто найти новый графический образ товарного знака, чтобы он отвечал современным требованиям рекламы и торговли, был простым в исполнении, запоминающимся с первого взгляда и отражал специфику заводской продукции. Задача не из лёгких, но зарплату надо оправдывать.
Задача дана, цели определены, и я с лёгкой руки взялся за карандаш и начал чиркать по бумаге. Тема интересная, кажется, взял, да и в два счёта выдал нужный знак. Но не тут-то было. В начале варианты сыпались один за другим, но все не удовлетворяли, глаз не может ни на чём остановиться. Значит, пока новой идеи нет. Проходит день за днём, а её всё нет и нет, топчусь на месте. Стол завален листами с набросками, а свежей мысли, всё нет и нет, «фантазиртен прекратиртен», как говаривал впереди сидящий сосед. Мой конкурент Жердев часто проходит мимо моего стола, останавливается и возвращается на своё место. Видимо и у него туго с фантазией. Как-то мимоходом заглянул и я на его стол. О! Да тут тоже наброски знаков. Да так похожие на мои, что диву дивлюсь. А он улыбается, мол, синхронно мыслим, задача-то одна, так и ответы должны быть одинаковы. Школьники решают одну задачу по арифметике, и ответы у всех одинаковы, простая логика, иначе и быть не может. Подумал я и понял, конкуренции не получится. Мой конкурент не иначе, как подсадная утка, через которую начальник выуживает чужие мысли. Пусть выуживает, пусть роются в мусоре моих набросков. К этому времени у меня уже выработался истинный путь к решению заданной задачи.
Идея знака уже существует, она официально зарегистрирована, и не надо изобретать ничего нового. Бери узаконенную идею и настрой её под новый лад, так чтобы она по-новому зазвучала. Но эту мысль я оставил при себе, скрыл от навязчивой подсадной утки.
Действительно, старый товарный знак был неказистым и жидковатым. Простая трапеция, пронизываемая тонкой ломаной стрелкой. Но в этом-то и состоит вся основная идея оптической условности. Идея хорошая, лаконично и просто изображены преломление и отражение — основные признаки закономерностей оптики. Да и нанесение знака легко осуществлялось гравировкой или штамповкой. Жаль, что автор этого знака неизвестен, видимо, в те исторические времена это считалось излишним, всё обобществлялось.

Старый знак предприятия, выгравированный на фотокамере ЗЕНИТ (предсерийный образец 1950 года) *
Все мои предыдущие наброски не были напрасными, они уже дали логический ход дальнейшего развития товарного знака, а моему конкуренту это просто невдомёк. Он загрузился моим набросочным хламом, а дальнейшего хода нет...
Дальнейшую работу я продолжал в общежитии, сидя на кровати. Неудобно, зато надёжно, никто не сглазит. На работе продолжал вхолостую чиркать по бумаге.
Нарисовал трапеции, с наилучшими пропорциями всех сторон и с оптимальными боковыми углами. Наиболее удачную на взгляд трапецию вычертил на листе ватмана и замерил в градусах боковые углы преломления. Эти углы здесь больше исходят от эстетических соображений. Теперь беру горизонтальный широкий пучок лучей и пронизываю им трапецию. Он входит в призму преломляется и падает на нижнюю плоскость, отражается в одной точке верхней части линии основания призмы и преломляясь в боковой грани выходит из призмы опять по горизонтальной линии. Всё происходит так, как и в старом знаке, то есть схема оптической условности остаётся прежней.
Долго прорисовываю преломляющийся луч и нахожу оптимальную толщину луча. Многократно прорисовываю луч и просматриваю его в разных вариантах и наиболее удачные пропорции ширины луча к толщине линий трапеции фиксирую и отбираю для вычерчивания. При правильном вычерчивании ширина луча при преломлении везде одинакова, для этого указывается точная схема вычерчивания. Луч всегда отражается в точке от верхней части горизонтальной линии трапеции. Входящий и выходящий луч может выходить за габариты призмы, что позволит свободно компоноваться с логотипом в нижней части под знаком. В толщину луча вне призмы может входить логотип и многократно повторяться в ленте. Это даёт возможность разнообразить применение знака, как в документах, так и в рекламе.
Вычертил изображение знака на бумаге и указал точную схему его построения, чтобы каждый человек мог безошибочно и без искажений изобразить его в задуманном образе. Конечно, это константа, но допускаются незначительные изменения в построении, сохраняя в целостности образ знака. Можно незначительно менять угол наклона боковых граней, находить более совершенную трапецию в пропорциональном отношении всех сторон и углов. Вычерченный товарный знак выглядел простым и современным, запоминающимся с первого взгляда и отвечал всем требованиям рекламного маркетинга. Внизу поставил авторскую подпись, число и расписался.
Все сроки разработки окончены и начальник потребовал представить товарный знак в окончательном варианте.
— Я вижу, Альберт Петрович, у Вас на столе ворох набросков, а на чём же остановились?
Раздвигаю ящик стола и достаю лист ватмана с готовым товарным знаком.
— Когда это успели выдать? А выглядит прилично. Кстати, ВНИИТЭ прислало разработку логотипа, мне кажется, товарный знак и логотип друг другу не противоречат, они хорошо сочетаются и из них уже можно создавать фирменный стиль предприятия.
Логотип «ЗЕНИТ», разработанный в институте технической эстетики мне не понравился. Вычурный, надуманный шрифт логотипа не нёс в себе образного решения, сочетающегося со словом «зенит». Раздвоенные линии букв усложняли их написание и выглядели чужеродными. Видимо, они взяты из контекста зарубежных шрифтов. Но каждая буква вписывалась в квадрат, что и позволило согласиться с этим шрифтом.
Товарный знак во ВНИИТЭ одобрили, и таким образом организовался фирменный стиль завода. Начальник подметил, что мною разработанный знак — собственность завода, а я при этом являюсь лишь рядовым исполнителем служебного задания. Значит, моё авторство разработки знака малозначительно, ничтожно, его можно обезличить, как землю в колхозе. Колхозники так и считают — что колхозное, то ничейное. Видимо и на заводе те же принципы, но кому-то эта несправедливость нужна.
★ ★ ★
Прошло много, много лет, больше сорока. Ушёл в историю двадцатый век, в стране произошли радикальные перемены, продвинулась наука, а с ней и информатика. Вездесущий интернет приоткрыл многие шоры таинственности и секретности, как в целом в стране, так и на Красногорском механическом заводе в частности. Из заводского сайта в интернете увидел я во всей красе товарный знак, над которым когда-то и мне приходилось корпеть. Обезличка авторства дала возможность забыть и самого автора. К примеру: потерялся неприметный кошелёк — кто нашёл, тот и хозяин. Так и к обезличенному товарному знаку наприлипало много хозяев. При всём уважении к персонажам хочу напомнить, что автором нового образа товарного знака завода являюсь я — Смирнов А.П. Все чертежи по его построению знака имеются у Рунге В.Ф., за своей подписью сдал их ему со всеми вариантами его использования. А там он поступил с ним, как хотел — своя рука владыка 7).
Замена, в настоящее время, вычурного шрифта логотипа с раздвоенными буквами на простой рубленый шрифт мне кажется вполне оправданным, так как он не придавал логотипу нужного образного звучания, лишь затруднял его изображение.
Основное внимание в фирменном стиле завода акцентируется по-прежнему на товарный знак. Отдельно логотип «ЗЕНИТ» не несёт в себе запоминающегося образа в шрифтовом изображении, но по возможности его можно ещё усовершенствовать 8).
Пришло время, завод отмечает круглую дату своего образования 9). Работая в ЦКБ, я встречал замечательных тружеников, профессионалов своего высокоточного дела, грамотных и талантливых конструкторов и разработчиков, которые не посрамили страну в конкурентном состязании за приоритеты, как на земле, так и космосе.
С уважением к коллективу завода, Смирнов А.П. — член Союза Художников России, ныне пенсионер.
Примечания:
Рукописи, датируемые 15 января 2011 года («Лунная кинокамера») и 02–13 декабря 2011 года («Товарный знак», в оригинале — «Торговый знак»), любезно были предоставлены автором для публикации на данном сайте.
Все иллюстрации, за исключением отмеченной звёздочкой — авторские.
1) — Сергей Павлович Королёв умер 14 января 1966 года.
2) — На тот момент: Московское высшее художественно-промышленное училище (бывшее Строгановское).
3) — Аппарат СФК-4 комплекса морской стереофотограмметрической аппаратуры (МСА).
4) — Рунге Владимир Фёдорович.
5) — По логике, должны были участвовать готовящиеся к высадке на Луну космонавты, т.е. из разных экипажей. Кроме того, в экипаже было два человека — один оставался на окололунной орбите и один прилунялся.
6) — В книге Владимира Рунге и Ольги Дружининой «Владимир Рунге: От «Горизонта» до «Зенита» утверждается:
«Планировалось проведение различных съёмок — внутри космического корабля, в капсуле, спускаемой на лунную поверхность и на самой лунной поверхности. Для каждого варианта разрабатывалась своя модификация, но принцип оставался одним: параллельное расположение камеры к телу, рукоятки по обеим сторонам камеры, использование для наводки и поиска снимаемого объекта внешнего рамочного неоптического визира. В разработке принимали участие Владислав Шаблевич и Альберт Смирнов. Консультировали художников-конструкторов лётчики-космонавты Алексей Леонов и Георгий Гречко.»
|
Не разбирая ошибки в вышеприведенной цитате, заметим, что, скорее всего, в космонавтах путаются оба автора, «вспоминая» тех, которые более «на слуху».
7) — В книге «Владимир Рунге: От «Горизонта» до «Зенита» в главе, посвящённой работе над символикой, не упоминается ни А.П. Смирнов, ни Е.В. Жердев. По версии книги знак создавали: графический дизайнер Олег Ершов, Владимир Рунге и Владислав Шаблевич, совместно со специалистами ВНИИТЭ по договору. При этом известно, что В.И. Шаблевич, инженер-конструктор по образованию, графикой не занимался.
8) — В настоящее время, с 2022 года, предприятием используется совершенно иная версия знака авторства архитектора Бориса Бернаскони.
9) — В 2012 году отмечалось 70-летие завода.
Ссылки по теме:
Архивы: Космические киноаппараты серии «К»
Знаки предприятий оптической промышленности СССР
О книге «Владимир Рунге: От «Горизонта» до «Зенита»
|